ПО ДОРОГАМ ВОЙНЫ                             

К началу Великой Отечественной войны Павел Григорьевич Ларин работал на химическом заводе имени Фрунзе аппаратчиком в цехе №16. Как и все юноши его возраста, строил планы на будущее. Часть планов осуществилась, а остальные перечеркнула война.

Немецко-фашистские орды продвигались вглубь нашей страны, сея смерть, разрушая и сжигая города, деревни, села. Один за одним отправлялись на фронт химики. Ждал и он своей очереди, изо всех сил работал для фронта, для победы. В 1942 году принесли повестку. Сборы были недолгими. Распрощался с женой, друзьями. Прибыл в место назначения в одну из формировавшихся танковых частей. Зачислили во взвод саперов, приданный танковому полку. В это время на всех фронтах шли кровопролитные ожесточенные бои, особенно за твердыню на Волге – Сталинград. Сюда и попал.

- Вначале я действовал, - рассказывает Павел Григорьевич, - на минировании и разминировании отдельных участков. А потом отправили автоматчиком в танковый десант…

Много пришлось увидеть и пережить, ведя огонь из-за башни боевой машины, идущей в бой. Приходилось спешиваться и залегать, когда врывались в расположение врага. Особенно было тяжело при завершении окружения вражеской группировки под Сталинградом. Была поставлена задача - оттеснять и уничтожать фашистов, идущих на выручку окруженным, не дать им соединиться.

С боями пришлось пройти 310 километров. Когда вышли за северный Донец под город Белая Калитва, в батальоне осталось 52 человека и два броневика. Стояли жуткие холода. Десять суток иногда не бывали в теплых укрытиях. Изорванные валенки стягивали проволокой…

- Много было разных эпизодов и приключений, - продолжает Павел Григорьевич. – Помню, в январе 1943 года приказали нам выбить немцев с одной высоты. Поднялись мы в атаку. Молниеносный, но очень трудный был этот бой. Многих фашистов перебили, некоторые разбежались. Даже наши артиллеристы и минометчики не рассчитали, что так все быстро произойдет – дали было залпы по высоте, когда мы ее почти уже захватили…

Здесь встретил Ларин раненого земляка Федора Пасашкова. В одном цехе работали на заводе имени Фрунзе. Был он ранен в ногу. Обессилевший, сумел после этого сам укрыться за сбитый немецкий самолет.

- Сделал  ему перевязку, - говорит П. Г. Ларин. – Но потом он идти уже не мог. Пришлось тащить его и оружие, пока не встретили солдата, едущего на дровнях. С большим трудом доставили земляка в санчасть.

Продолжалась война. И неизвестно было, по каким еще направлениям поведут фронтовые пути-дороги. Но воины твердо верили, что сойдутся они в Германии, что победа будет за нами.

Путей-дорог было много. Освобождал Ларин Смоленскую область, участвовал в уничтожении Корсунь-Шевченковской вражеской группировки, под Киевом, гнал фашистов через всю Украину. Во время освобождения Молдавии был ранен. Лечился в городе Бельцы. День Победы встретил в Чехословакии, в одном населенном пункте недалеко от города Брно.

- Было около часа ночи, - вспоминает фронтовик. – Сидели мы с товарищем на первом этаже здания, говорили и мечтали о мирной жизни. Вдруг слышим, кто-то прошагал крупными шагами по тротуару. Насторожились. А минут через пятнадцать с улицы донеслось: «Победа! Победа! Победа!» Выбежали и мы. Радостью наполнились сердца.

Но не скоро еще вернулся Ларин домой. Пришлось участвовать в разгроме милитаристской Японии. На Дальнем Востоке он вновь попал в механизированную часть, в танковый полк. Прошло время. Взяли курс к месту дислокации Квантунской армии. Шли трудными путями. Сначала на протяжении 50-80 километров не встретилось ни куста, ни воды. В низинах приходилось рыть самим колодцы. А впереди был Большой Хигнанский хребет. Это труднопроходимый участок. Пришлось его преодолевать. Со всей техникой вошли в какое-то ущелье длиной около восьми километров. Тут и танки, и автомашины, и мотоциклы. Шум, лязг, топот. Налево посмотришь – пилотку держи, направо – речка течет. Делали плоты, натягивали тросы, преодолели несколько водных преград. Не ждали наступления с этой стороны японские самураи – когда обнаружили, было поздно.

Все преодолели. Капитулировала и Япония. В конце 1945 года Павел Григорьевич вернулся домой. На заводе встретили хорошо. Поступил в бывший цех № 12, отсюда ушел на пенсию в 1969 году.

   В.  Харланенков,  Авангард. 1982. №2,