В ХИМБРИГАДЕ ПОД РОВНО...

Воспоминания Бориса Фёдоровича Дороничева были записаны мною в 2000 году, к празднованиям 55-й годовщины Победы в Великой Отечественной войне. Спустя 15 лет к 70-летию Победы я вновь обратилась к воспоминаниям ветерана. Очень обрадовало известие, что Борис Федорович здравствует и ныне и, конечно, мечтает встретить семидесятый День Победы. А ведь ветерану идет 93-й год, но он на своих ногах и во всём обходится без посторонней помощи. Вот записи беседы с Б.Ф. Дороничевым, сделанные в 2000 году.

Поначалу мой собеседник, Борис Федорович Дороничев, не очень хотел делиться со мной своими воспоминаниями. Во-первых, человек он очень скромный, во-вторых, ветеран он не признанный, и обидно ему по этому поводу. Обидно не зря: ведь этот человек с 1941 года до конца войны имел непосредственное отношение к военной службе, пусть и не пришлось ему поучаствовать в боях или быть на передовой.

- Но я ведь и не дома на печи сидел, а был в строю, отдав, как и многие, свои лучшие молодые годы войне. Однако удостоверения участника ВОВ не имею, потому и чувствую себя обойденным, обиженным и говорю об этом с болью сердечной.

Военная судьба Бориса Фёдоровича была достаточно интересной. Он родился в 1922 году. Как оказалось, после войны мужчин этого года рождения да еще 1923-го в живых осталось меньше всего. Это был так называемый «самый первый» призывной поток, и тех, кто в него попал, больше всего и погибло.

- Я не был отправлен на передовую, а оказался с 1941 года в военно-химическом училище курсантом. В период с 1941 по 1942 год училище находилось в Калинине, а потом было эвакуировано на Урал, в город Кизил. На Урале пришлось нам, курсантам, осваивать какую-то заброшенную выработанную шахту. Именно там были возведены основные объекты училища, там проводились занятия и учения.

Вот годы обучения позади. А война идет своим чередом. Существовали в то время отдельные батальоны химического отпора, в один из которых, дислоцированный в Кирове, я и был направлен. Однако вскоре батальоны эти реорганизовали, укрупнили, создав на их базе технические бригады.  Говорили, после того, как немцы применили в Крыму химические отравляющие вещества. Так что дальнейшая моя служба проходила в одной из таких бригад. Имел я офицерское звание, и закончил войну старшим лейтенантом.

После 1942 года наши армии неуклонно двигались на Запад, освобождая от фашистов советские территории. Вскоре после освобождения Воронежской области бригада Бориса Фёдоровича стояла в городе с женским именем Анна, что близ Воронежа. Конечно же, химическое соединение располагалось не в самом городе, а в находящихся рядом лесах, где в основном совершенствовало свою боевую подготовку. Вскоре бригаду ввели в состав Степного фронта, переправив потом на Западную Украину в город Ровно.

- Именно там, под Ровно, пришлось мне применять на практике полученные в химическом училище знания и умения. Перед технической бригадой была поставлена конкретная задача: закрывать город Ровно дымом при налетах вражеской авиации. Немцы тогда ожесточенно бомбили как военные объекты, так и только что освобожденные от оккупации города и мирных жителей. Ровно являлся важным стратегическим объектом, крупным железнодорожным узлом, и было необходимо прикрывать его дымовой завесой.

Делали это при любом направлении ветра, взяв город в два плотных кольца. Я был командиром роты. До сих пор вспоминаю ужас, который охватывал во время бомбежки. Случались и прямые попадания, когда гибли сразу целые экипажи солдат-химиков. Земли сколько перекопали! Сказать страшно. Ведь заняв позицию, первым делом надо было всю машину врыть в землю в целях маскировки, да и самим окопаться нужно. А в экипаже три человека. Вот и машешь лопатой до седьмого пота, до боли в спине.

В ротах было по нескольку машин, иногда до 25-27 единиц. При каждой - экипаж из трех человек. Машины специальные, химические, оборудованные для пуска дыма, для газации, для выполнения боевых работ.

- Дымили мы хлорсульфоновой кислотой. Пускали ее химические машины через специальные насосы, насадки, под высоким давлением. Шлейф дыма образовывался до двух километров в глубину, шириной 350-500 метров. Он по консистенции напоминал густой-густой туман.  Было ли это вредно для местных жителей?  Конечно, но все списывали на военное время. Жителей же строго предупреждали, что во время задымления нельзя находиться на улице. К тому же простые дымовые шашки такого эффекта не давали, дым от них ветер уводил за собой. А мы, химики, так Ровно закрывали, что немецкие летчики сверху его совсем не видели.

Меня очень интересовало, имело ли это какие-то вредные последствия для самих солдат из химбригады.

- Может, и имело. Да мне вот уже 78-й год, а я живу. К тому же у каждого из нас был полный комплект боевой защиты: спецодежда, специальные костюмы, противогазы. Мылись мы тщательно после таких мероприятий. Руки драло, конечно. А однажды такой казус случился. Заправили мы машины хлорсульфоновой кислотой, и шланг, ведущий от резервуара к машине, лопнул. Нас всех окатило кислотой. И мы, естественно, все обожглись, обгорели. Кислота - не вода. Даже наши защитные резиновые костюмы не помогли - прогорели. Как ни смывали мы кислоту, ничего не помогло. Ходили потом все обожженные, подтрунивали друг над другом. Вот такое случалось.

Потом фронт отодвинулся на Запад. Техническая бригада, однако, так и оставалась под Ровно. Там же в 1945-м году ее и расформировали.

- До сих пор удостоверения участника войны не имею, хотя носил офицерские погоны, служил с 1941 по 1945 годы. Наград, конечно, кроме медалей нет. Но все равно обидно. Такие, как я, прошли всю войну, испытали все ее тяготы…

Спрашиваю Бориса Фёдоровича:

- Обида - обидой, а в душе-то вы все равно себя считаете бывшим солдатом? И День Победы для вас праздник праздников.

- Как этот день не праздновать? Отмечал и отмечаю. Это для нас главный праздник. И жена меня поздравляет с этим праздником, считает, что я участник войны, незаслуженно забытый.

- А вы с женой не во время войны познакомились?

- Нет, познакомились уже после демобилизации, в 1947 году поженились. Три года назад золотую свадьбу отметили. Две дочери у нас, внуки. Одну внучку учить помогаем, которая за границей живет (на Украине). Она у нас отличница, живописью увлекается. Мне в подарок две картины прислала.

- Борис Фёдорович, я смотрю на вас и удивляюсь, сколько в вас бодрости и оптимизма, сколько энергии! Что вам помогает таким оставаться?

- Как я уже сказал, мне 78 лет. Но я активный образ жизни веду. Мы с женой сад содержим, все свое выращиваем. Всю жизнь я ни куревом, ни выпивкой не злоупотреблял. Все лето в лесу: хожу и по грибы, и по ягоды. Все леса вокруг знаю и обхожу. А еще я - заядлый рыбак. На речке и летом, и зимой. Пусть и не поймаю ничего иной раз, зато мне удовольствие. Общественную работу веду: состою в совете ветеранов Заволжского химзавода. Так вот и живу.

Так и живет наш уважаемый ветеран - Борис Фёдорович Дороничев, разменяв уже десятый десяток! Для нашего поколения он безусловный авторитет, участник войны, пусть и не имеющий официального документа. Но он видел войну своими глазами, знает о ней не понаслышке. Таких людей мы должны ценить и уважать. Скоро они станут просто историей…

С.П. Котлова