ВСПОМИНАЯ БЛОКАДУ

Нашей землячке Валентине Сергеевне Шишкаревой довелось пережить голод, холод и страдания блокадного Ленинграда. Когда я попросила женщину вспомнить то время, она ответила, что детская память сохранила только отдельные картинки и эпизоды, похожие на калейдоскоп.

В 1941 году Вале было 8 лет, и она мечтала пойти в школу. Жила с мамой в ленинградской квартире, а в выходные ездила с ней в Царское село, где у семьи был дом с большим садом. Росло много кустов смородины, и девочка очень любила кисло-сладкие ягоды. Отца Валя почему-то не помнила. Они с мамой находились на даче, когда начались обстрелы. Попасть в город сразу не смогли: немец бомбил день и ночь. Мать прятала дочку в подвал. Один из летних дней запомнился особенно.

Валя с матерью спешили на электричку, уходившую в Ленинград, но не успели. Вот последний вагон показал хвост, и тут в небе - немецкие бомбардировщики. От электрички, набитой людьми, не осталось целого куска. Сотни убитых, разорванные в клочья тела, крики, плач, огромные лужи крови... Оставаться здесь стало опасно, говорили, что немцы рядом, поэтому мама с другими жителями решила добираться до Ленинграда любым способом, где, казалось, их ждало спасение.

Закрыли дом, надеясь сюда когда-нибудь вернуться, и пустились в опасный путь. Под градом пуль, осколков и снарядов люди стремились к городу. Бывали такие дни, что нельзя было продвинуться ни на метр. Несколько дней женщины с детьми просидели в норах, которые им помогли вырыть в откосах глубокого оврага солдаты. Паника охватывала беззащитных женщин с детьми на руках…

В ленинградцах жила надежда, что ничего не случится с великим городом, но немцы подошли совсем близко.

Голод начался уже осенью 1941-го. Люди жили от обстрела до обстрела и от пайка до пайка. Кусок хлеба, вода - и все. Слабели на глазах, умирали тысячами. Валентина Сергеевна словно сейчас видит: идет человек и вот медленно падает. Умирает так, как будто засыпает. А окружающие полуживые люди не обращают на него никакого внимания...

Мама работала. Вечерами вместе сидели дома, грелись у печки. Постепенно сожгли все стулья, столы, перегородки. Сил совсем не оставалось. Завешенные одеялами окна не открывались. Время тянулось медленно...

В январе 1943 года блокада Ленинграда была прорвана. Выживших начали эвакуировать. Валя с мамой сели в поезд, который сразу попал под бомбежку. Почему-то запомнился портфель, который мама дала дочке. Может, там были документы, адреса? Но портфель исчез. Перед Ладогой новый обстрел, новые жертвы. Мама не убереглась, видимо, погибла. Больше ее девочка не видела.

Один момент В.С. Шишкарева помнит очень четко: «Движение машин через озеро по льду не прекращалось ни на минуту. Меня буквально схватили и бросили в кузов грузовика. Сижу на самом краешке у бортика. Все безразлично, даже плакать не могу, нет слез. Наша машина идет в колонне последней. Под ее колесами вскипает вода, из-под воды вперемешку со льдом выскакивают какие-то бревна. Как будто что-то происходит нереальное».

А потом девочка куда-то шла, ехала... Кругом были чужие люди. Помогали солдаты: кормили немножко, даже шоколадку какой-то боец дал. Валя подарок спрятала, но так и не полакомилась: потеряла. Какое-то время никуда не двигались, спали прямо на улице. Потом всех посадили в товарный поезд: набили народа столько, что встать некуда. Ехали месяца полтора. Люди умирали каждый день, и их потихоньку спускали с поезда. Валя прибилась к женщине с двумя детьми и с ней оказалась в Островском Костромской области.

Никто ее не приютил, в семью не взял, и с этого времени - в 10 лет - началась у Вали самостоятельная жизнь, полная лишений, одиночества, голода и слез. Городская девочка, она вязала лен, пасла скотину, сушила сено. За кусок хлеба, за теплый угол. Сколько насмешек терпела от деревенской детворы за свой ленинградский, красивый говор: «Ой, она говорит «карова». Не раз приходилось ночевать и в стогу. О чем думала тогда маленькая Валя, глядя в бездонное небо, ведь на всем белом свете у нее никого не было. Некому приласкать, защитить...

«В Заволжск приехала в 1949 году. Я была маленькая, худенькая, плохонькая. Дадут кусок хлеба, а я не знаю: то ли его съесть скорее, то ли спрятать. Почувствовала себя спокойнее, только когда пришла работать на Приволжанку. Меня, сироту, директор жалел», - плача, вспоминает Валентина Сергеевна.

Жизнь прожита в труде и заботах. Вышла замуж, вместе с мужем построили дом. Вырастили детей. Теперь живет одна. С домом управляться тяжело. Очень ждала, когда в Заволжске будет газ, чтобы полегче было содержать частный дом.

Судьбу Валентины Сергеевны Шишкаревой определила страшная война и блокада. Низкий поклон ей и всем, кто с огромным терпением вынес все испытания и трудности жизненного пути.

Н. Петриченко