ГОЛУБЕВЫ – ОБРАЗЕЦ МУЖЕСТВА И ГЕРОИЗМА

«Нет в России семьи такой, где б не памятен был свой герой». Со слов песни из кинофильма «Офицеры» начинается письмо, которое в редакцию прислала Евгения Голубева. В нём она рассказывает о своей маме Клавдии Голубевой, учителе русского языка и литературы, и её братьях, погибших в годы Великой Отечественной войны.

Принципиальный, неравнодушный и творческий человек

«Уже 5 лет нет моей мамы Клавдии Евграфовны. Всю жизнь она посвятила образованию детей: более 40 лет преподавала русский язык и литературу сначала в Долматовской, потом в Заречной школе», - рассказала Евгения Николаевна.

Юность Клавдии Голубевой пришлась на военные годы. С весны до осени она работала с матерью в колхозе. Зимой училась и выступала в госпитале перед ранеными: пела и читала стихи.

Клавдия Евграфовна была принципиальным, неравнодушным и творческим человеком. Во время работы в школе она писала статьи, которые неоднократно публиковались в газетах «Авангард» и «Приволжская правда».

Разбирая записи своей мамы, Евгения Николаевна обнаружила рассказ, который не успели напечатать. «Он во многом автобиографичен», - отметила автор письма.

Рассказ Клавдии Голубевой «Глаза тех, кто…»

Женька жила бездумно, как все девчонки её класса ходила в школу, в кино, носила джинсы, шапочку на глаза, а о какой-то цели в жизни, долге – не задумывалась, жила и жила… Где-то в серединке быть – вот главное!

Не раз говорила, когда донимали какими-либо поручениями: «А почему я? Опять я!» Но всё равно выполняла: бежала к малышам, рисовала, готовила доклад. «Раз надо, значит надо, - думала девочка. – Раз просили, требовали, видно, больше некому помочь!»

Женька не считалась ни сильной, ни первой, училась хорошо, и ладно. Случалось, что девочке попадало от учителей: ругали, говорили, что избалованная, изнеженная, называли легкомысленной, одетой модно: в сапожки, джинсы, шапочки. Учителя! Да разве они что понимают?! Не знают, что шапочки и другие вещи Женька вязала сама.

И вот случилось непоправимое: умерла бабушка. Тихая, незаметная, такая родная, близкая и необходимая, добрая, мягкая – она была всё для Женьки. Её больше всех, пожалуй, внучка и любила, и уважала, хотя и грубила, и огорчала.

Бабушка в последнее время становилась всё печальнее и печальнее, с каким-то укором глядя на девочку. И вот её нет - опоры и крепкого тыла. Ей Женька могла сказать всё, довериться, расплакаться на плече. Бабушка поймёт, пожалеет, погладит рукой, иногда скажет: «Подумай, хорошо ли это? Как в глаза людям посмотришь? Ох, как жить будешь?» Строго умела глядеть.

Бабушке было 60 лет, ещё жить бы и жить. Но эта проклятая война… Она тогда была ещё девчонкой. И холод, и голод, и болезни, и труд тяжёлый – всё пережила, многих родных уже схоронила. «Дети войны рано уходят», - так говорила.

И Женька ходила подавленная, убитая, горе переносила тайком, захлёбываясь слезами.

Перебирая старые вещи, которые хранились в бабушкином сундуке (Мама теперь его выбросит, давно недовольство выражала), Женька нашла заветную связку писем и фотографий, бережно взяла её в руки. Бабушка не любила, когда их брали, это было её глубоко личное, горькое - письма и фотографии родных братьев. Вот они смотрят со снимков: молодые, красивые парни - трое.

Фотографии были разные, но в них было что-то общее. Да, конечно, одинаковыми были яркие, большие карие глаза, продолговатые, с красивым разрезом, голубыми белками, светлые, ласковые и добрые, они горели под чёрными бровями каким-то тёплым огнём, словно и не проходило столько лет. Глаза бабушкины: она была в молодости красива, как братья. И Женьку, черноглазую, чернобровую, считали похожей на бабушку - огненные чёртики всегда искрились в её глазах. Только у бабушки глаза потускнели, выгорели, а у братьев они яркие, живые: братья так и остались молодые.

Кто из них кто? Старший был политрук, средний – лётчик, младший партизанил. А глаза так и заглядывают в душу, переворачивают всё внутри, хочется отвести взгляд – смотрят: «Нельзя», и нет сил взглянуть в другую сторону. И кажется, что они спрашивают, как и бабушка: «Как жить будешь?»

Да, в жизни Женьки не всё ладилось: срывалась, грубила, с мамой ссорилась и в школе троек нахватала. Да, легкомысленная, впереди всех не старалась быть - в стороне стоять лучше, но это не нравилось бабушке.

И теперь эти фотографии, эти глаза, казалось, осуждали за что-то, к чему-то звали, добрые и строгие глаза бабушки. 9 Мая она всегда пела военные песни и плакала. Её братья погибли на войне. Иногда она говорила о них, и в памяти часто потом всплывали картины из её рассказов.

Братья были весёлые, увлечённые, ходили в аэроклуб, писали стихи. И вот война! Все погибли совсем молодые - немного старше Женьки. Ничего не успели, только память о себе оставили. Погибли за Родину, за всех, за Женьку.

«А как же я? Кто я? Что я? Зачем я живу? Смогу ли я всё выполнить, жить так, как они?» - думала девочка. Она взяла письма: «Сохраню!» Фотографии решила отнести в фотоателье: «Пусть увеличат, пусть будут портреты погибших братьев, как мечтала бабушка».

Женька вышла на улицу, ветер был тёплый, так и звал с собой. Она побежала к реке. «Боже мой! Что это там? Кажется, ребёнок упал с мостков. Вечно ребятишки тут бегают, кто рыбу ловит, кто купается, шалят. Что же делать? Девочка? Где ты?» Женька бросилась в воду: «Милая, хорошая, не тони, пожалуйста, я сейчас, я спасу тебя! Я смогу, как они, как хотела бабушка!» Вода была тёплая и мягкая. Последнее, что видела Женька, были крепкие мужские руки, подхватившие спасённую девочку из слабеющих Женькиных рук.

Не вернулись с войны

Как и в рассказе, три брата Клавдии Евграфовны не вернулись с войны. Их фамилии внесены в Книгу памяти. «Мама часто листала её, находила записи о братьях и подолгу гладила рукой родные имена», - вспоминает Евгения Николаевна.

Николай Голубев (с фото)

Родился в 1912 году в деревне Мальцево Кинешемского района. Учился в Кинешемской средней школе № 4, затем окончил физико-математический факультет Ивановского педагогического института. Его направили на работу в маленький городок  Камень-на-Оби Алтайского края, где он был сначала преподавателем, а затем директором школы. Оттуда его и призвали в Советскую армию.

В начале войны Николай Евграфович окончил школу политруков.

На фронте воевал в 55 артиллерийском полку в звании младшего политического руководителя.

Погиб Николай Голубев в 1942 году. Похоронен в Харькове.

Анатолий Голубев (с фото)

Родился в 1916 году в деревне Мальцево Кинешемского района.

После окончания Кинешемской средней школы № 4 учился в планово-экономическом техникуме и одновременно в аэроклубе. В армии он попал в авиацию, окончил Высшее военно-морское училище в Кронштадте и был направлен на службу в звании военно-морского лётчика, штурмана в город Ейск.

Ещё до войны, в 1940 году, за успешное выполнение боевого задания Анатолий Евграфович был награждён орденом Красной Звезды.

Перед началом Великой Отечественной войны Анатолий женился, но сына так ни разу и не увидел.

На фронте он был лейтенантом, лётчиком Военно-воздушных сил Черноморского флота. Погиб в августе 1941 года при обороне Севастополя: не вернулся с боевого вылета.

На гранитной плите памятника «Мужеству, героизму авиаторов-черноморцев» в Севастополе среди многих имён есть и его имя.

Сын Владилен – капитан 1 ранга, морской офицер, живёт в Мурманске.

Внук Игорь  тоже военный - штурман на подводной лодке.

Виталий Голубев (с фото)

Родился в 1920 году в деревне Мальцево Кинешемского района. Учился в Кинешемской школе № 4, участвовал в школьной художественной самодеятельности. Окончил Владимирское культурно-просветительское училище, писал стихи, рассказы.

Служил в Грузии. Когда началась война, воевал в партизанском отряде. Когда часть стояла на отдыхе, на коротком привале, налетели вражеские самолёты, началась бомбёжка. Виталий был смертельно ранен и умер, не приходя в сознание, на руках у медсестры 21 апреля 1942 года. Эта девушка и написала родителям солдата о том, как он погиб. Похоронен Виталий Голубев в братской могиле в посёлке Ленино Крымской области у станции Семь колодезей.

Ему было всего 22 года.

Под чертой:

Братья Голубевы навсегда остались в семье примером служения Родине, мужества, героизма. По ним сверяют свою жизнь их дети и внуки.

«Только грозная доблесть их поселилась в сердцах живых», - эти строки из песни напоминают о том, каким нравственным ориентиром стали для нас наши родные герои Великой Отечественной войны:

«И глаза молодых солдат

С фотографий увядших глядят.

Этот взгляд – словно высший суд

Для ребят, что сейчас растут».

Фотографии из семейного архива Евгении Голубевой

Елена Кондратьева

«Авангард», 2018 год