МУДРАЯ, ДОБРАЯ, ТРУДОЛЮБИВАЯ

О своей бабушке Нине Фёдоровне Шировой рассказал Роман Рябцов.

Много горя принесла Великая Отечественная война. Вряд ли можно найти семью, которую бы эта страшная война обошла стороной. И хотя прошло 65 лет со дня Великой Победы, память о тех событиях не угаснет.

В войну тяжелее всего приходилось женщинам, которые остались без мужчин и справлялись со всеми трудностями сами. Работали они, не жалея себя, пахали землю и сеяли хлеб, растили детей. Много горя, лишений выпало и детям войны.

Можно сказать, что у них не было детства. Стать взрослыми им пришлось очень рано, им приходилось работать наравне со взрослыми. Эти дети пережили смерть близких, голод, страх... Страх того, что твоя жизнь может закончиться в любой момент, так и не начавшись.

Моя бабушка Нина Фёдоровна Широва - одна и них. Мудрая, добрая, трудолюбивая, она никогда не унывает. На вопрос о возрасте она с улыбкой отвечает: «Всего семьдесят девять лет!» И когда мы с братом приходим к ней помочь по хозяйству, она всегда угощает нас чаем с пирогами. Я с большим интересом слушаю её рассказы. Несмотря на свой преклонный возраст, бабушка помнит до мельчайших подробностей все события своей долгой, тяжёлой жизни. Она со слезами на глазах вспоминает всё, что вынесла когда-то. Своё горькое, обездоленное военное детство. Вот история её жизни.

«Родилась в большой семье крестьянина. У нас были корова и маломальская лошадёнка. Они были опорой для семьи. А соседи жили ещё беднее и завидовали нам. Во время раскулачивания лошадь отобрали.

Мне было 9 лет, когда весной 1941 года объявили о начале войны. Из деревни забирали на фронт мужчин. Неожиданно умер отец. Ушёл добровольцем и не вернулся мой восемнадцатилетний брат Николай. Погиб под Сталинградом. Мама от горя и слёз почернела. Она осталась одна с пятью детьми.

Детство наше закончилось. Пятнадцатилетняя сестра Шура пошла в колхоз работать вместе с мамой. Давали на трудодни горох да немножко муки. Мы, девяти- десяти-, двенадцатилетние подростки, работали наравне со взрослыми. Все, от мала до велика, трудились в колхозе за трудодни, которые отмечали маме в карточку.

Мы пасли колхозное стадо, оберегали скотину как могли. Летом заготавливали сено, выкашивали луга, леса - всё вручную. И в холод, и в грязь ходили в лаптях, другой обуви не было, носили домотканую одежду. Но фронту помогали, чем могли. Мы знали, что наша помощь приближает Победу. Много посылок отправили бойцам на передовую. Вязали тёплые ватные варежки и носки из ровницы, вышивали кисеты. 

Женщины отправляли на фронт продукты питания: сушёную морковь,  чистили и сушили картошку, затем отправляли на фронт, а очистки оставляли себе на еду. Сами жили впроголодь. Хлеб пекли теперь не из ржаной муки, а из льняного жмыха и лебеды. Вкус липкого хлеба пополам с лебедой и клевером я помню до сих пор. Страх и постоянное чувство голода не покидали нас. Были дни, когда нам совсем нечего было есть, кроме молока. Хорошо, что у нас была корова, наша кормилица. Мы с нетерпением ждали лето, когда появятся грибы, ягоды. Ели всё подряд: траву, коренья, от которых у нас болел и вздувался живот.

У меня три с половиной класса образования, война помешала учиться. Школа была не в нашей деревне. Зимой ходить было не в чем. За валенки меня отдали в няньки к родной тетке. Я нянчилась с двумя маленькими детьми и училась. Мои самодельные, драгоценные тетрадки иногда страдали от старшей моей воспитанницы. А когда я решала задачки, то верёвкой, привязанной к моей ноге, качала люльку с малышом. Конечно, было очень трудно. Я плакала. И, не выдержав, убежала домой. За это тётка забрала валенки. Так закончилась моя учёба.

А ещё я помню, как вся деревня плакала, когда кому-то приходила похоронка. А когда пришла долгожданная Победа, это было настоящее счастье для всех, вернулись немногие мужики, и жизнь в деревне стала оживать».

Вот о чём мне и моему брату рассказывает моя бабушка. Она вспоминает своё детство и юность и сравнивает, удивляясь, что сейчас молодёжь не хочет работать, ленится учиться, надеется на родителей. Я смотрю на её натруженные, огрубевшие руки, на её лицо с морщинами и вижу ту голодную, испуганную девочку. Я люблю свою бабушку Нину и горжусь ею.

Людмила Румянцева, внештатный корреспондент

«Авангард», июль 2017